Лунная соната Бетховена и его отношения с роялем (часть II)

…Так и не понятно, кого же он видел в ее лице? Будущую заботливую мать своих детей? Или того, кто самоотверженно скроет его одиночество своей любовью?

С семьей Брунсвик Людвиг познакомился незадолго до приезда Джульетты. Он очень сдружился с двумя сестрами, Терезой и Жозефиной, а также с их братом, которого звали Франц. Девушки стали его ученицами, а Франц – близким другом.

Старшая сестра, Тереза, вспоминала этот период так:

«Мы были молоды, свежи, по-детски наивны. Всякий, кто нас видел, любил нас… Тогда-то заключена была с Бетховеном тесная дружба, сердечная дружба, которая длилась до конца его жизни.

Он приехал к нам в Орфен, он приехал в Мартонвазар; он был принят в нашу республику избранных.

У нас в парке была круглая площадка, обсаженная великолепными липами; каждое дерево носило имя члена нашего общества, и даже во время отсутствия кого-либо из нас мы беседовали с деревом, и оно отвечало нам. Очень часто, по утрам, поздоровавшись, я спрашивала у дерева то, что желала выяснить, и никогда оно не оставляло меня без ответа».

Буквально год спустя с начала их знакомства из Италии приехала родственница Брунсвиков, Джульетта. Молодая девушка привлекала композитора жизнерадостностью, общительностью и добродушием. Кроме того, она неплохо играла на рояле, а потому с удовольствием брала уроки у Бетховена.

Тот же начинал долгими мучительными ночами мечтать о спутнице жизни. Стоит ли говорить, насколько быстро он стал видеть в своей ученице идеал женщины? Да и не только идеал, но и ответную заинтересованность, что только утверждало его в своих намерениях.

Шансов у него на самом деле было немного:  аристократическое происхождение его избранницы и финансовое положение Бетховена мало соответствовали друг другу. А назревающая глухота еще больше усугубляла положение, обрекая композитора на одиночество.

Кто бы что ни говорил, но именно ужесточающееся ощущение одиночества является самой действенной музой среди всех остальных. Оно заставляет искать утешения в мирах грез, создавая их тем более фантастичными, чем сильнее тоска.

И именно боль произвела на свет величайший его шедевр.

(в следующей части — продолжение и окончание истории Бетховена, его рояля и Лунной сонаты)