Михаил Глинка: музыка — душа моя

Имя Михаила Ивановича Глинки не случайно стоит в истории русского искусства рядом с именем Пушкина. Они были современниками, почти ровесниками (Глинка на пять лет моложе), композитор не раз обращался к творчеству поэта, писал романсы на его стихи, создал оперу «Руслан и Людмила».

Но к Пушкину обращались многие и до Глинки, и после него. Важно то, что у обоих гениальных художников была единая задача, блистательно ими решенная: найти дорогу, по которой русские художники выйдут в один ряд с классиками мирового искусства. Это сделали, прежде всего, они сами — Пушкин и Глинка, став основоположниками русской литературной и музыкальной классики. Пушкина и Глинку сближает и ясный, светлый и оптимистический взгляд на мир, вопреки всем его несовершенствам и противоречиям. Отсюда такая стройность и ясность их собственных произведений.

Глинка осознал свое призвание очень рано. В помещичьем доме села Новоспасского, близ города Ельни (ныне Смоленская область), где он родился и провел детские годы, музыка звучала постоянно: играл крепостной оркестр, музицировали приезжавшие в гости любители музыки. Миша Глинка учился играть на фортепиано, немного на скрипке, но более всего любил слушать музыку. «Музыка — душа моя»,— сказал однажды мальчик учителю, упрекавшему его за то, что на другой день после одного из домашних музыкальных вечеров он был необычно рассеян и думал вовсе не об уроках.

Петербургский Благородный пансион, куда Глинка поступил тринадцати лет, дал ему хорошее образование. Среди учителей были люди, преданные науке, любившие искусство. Глинке посчастливилось: его ближайшим воспитателем — гувернером — стал молодой преподаватель русской словесности Вильгельм Карлович Кюхельбекер, лицейский товарищ Пушкина (в будущем участник восстания декабристов). Кюхельбекер организовал в пансионе литературное общество, куда вошли Глинка и Лев Пушкин, младший брат поэта. Продолжались и музыкальные занятия. Глинка учился у лучших петербургских педагогов, в частности у Шарля Майера, молодого пианиста, уроки которого вскоре превратились в совместное — на равных — музицирование. Но в глазах семьи обучение музыке будущего композитора было, как и у большинства его современников, лишь частью обычного светского воспитания.

Окончив пансион, Глинка поступил на службу, ничего общего с музыкой не имевшую, — в Главное управление путей сообщения. По внешности жизнь его была похожа на жизнь других молодых людей его времени и его круга, но чем дальше, тем больше овладевала им жажда творчества, жажда музыкальных впечатлений. Он впитывал их всюду и везде — на оперных спектаклях, на любительских музыкальных вечерах, во время поездки на Кавказ для лечения, где слух его был поражен народной музыкой, совсем не похожей на европейскую. Он сочинял романсы, и некоторые из ранних его опытов мы и сейчас можем отнести к сокровищам русской вокальной музыки. Такова элегия на слова Е. Баратынского «Не искушай меня без нужды» или романс «Бедный певец» на слова В. Жуковского.

Звучащие в некоторых сочинениях раннего периода горечь и разочарование не были только данью романтической моде. Глинка, как и большинство русских честных людей, был глубоко потрясен разгромом декабрьского восстания 1825 года, тем более что среди восставших были и его товарищи по пансиону, и его учитель Кюхельбекер.

С детских лет Глинкой владела страсть к путешествиям, любимым его чтением были книги с описанием дальних стран. Не без труда преодолев сопротивление семьи, он в 1830 году отправился в Италию, привлекавшую его не только роскошью природы, но и музыкальными красотами. Здесь, на родине оперы, он ближе познакомился с творчеством всемирно известных композиторов, в частности баловня Европы Россини, а с Винченцо Беллини встретился и лично. Здесь впервые зародилась у Глинки мысль написать оперу. Замысел этот был еще не вполне ясен. Композитор знал лишь, что это должна была быть национальная русская опера, и при этом опера, в которой музыка была бы равноправной частью музыкальнно-драматического целого, а не включалась бы в действие в виде отдельных эпизодов.

Однако, чтобы написать такую оперу, нужно было обладать большим запасом знания и опыта. Знакомясь везде, где только можно было, с творениями великих мастеров. Глинка постиг уже многое. Но нужно было привести знания в порядок и систему. И вот, пробыв в Италии около четырех лет, наполненных незабываемыми впечатлениями от природы и искусства этой страны. Глинка осенью 1833 года отправился в Берлин, к известному «музыкальному знахарю», как он выразился в письме к матери, ученому-теоретику Зигфриду Дену. Нескольких месяцев занятий оказалось достаточно, чтобы Глинка почувствовал уверенность в себе и смог, вернувшись на родину, приступить к выполнению заветной мечты — к созданию оперы.

Сюжет оперы был подсказан Глинке поэтом Жуковским. Это был исторический факт: подвиг крестьянина Ивана Сусанина, который во время войны с польской шляхтой, вторгшейся на нашу землю, чтобы посадить на русский трон польского королевича Владислава, завел вражеский отряд в глухой лес и там погиб, но погубил и врагов. Сюжет этот уже не раз привлекал внимание русских художников, поскольку события начала XVII века невольно ассоциировались с пережитым Россией нашествием Наполеона, а подвиг Сусанина — с подвигами известных и безвестных героев-партизан 1812 года. Но было одно сочинение, стоявшее особняком: поэтическая «Дума» Кондратия Рылеева – поэта-декабриста, воплотившего в ней прямой, бескомпромиссный, величественный характер крестьянина-патриота. Глинка с воодушевлением принялся за дело. Вскоре был готов и план оперы, и большая часть музыки. Но не было ее текста! И Жуковский посоветовал Глинке обратиться к барону К.Ф.Розену, довольно известному (хотя и не первого ранга) литератору. Розен был человеком образованным, чрезвычайно интересовался вопросами драматургии. Он восторженно приветствовал пушкинского «Бориса Годунова» и даже перевел его на немецкий язык. А главное, он умел писать стихи к уже готовой музыке.

27 ноября 1836 года опера о подвиге русского человека и русского народа увидела свет. Национальным был не только сюжет, но и музыка, основанная на принципах народного музыкального мышления, народного творчества. Как выразился тогда музыкальный писатель В.Одоевский, Глинке удалось «возвысить народный напев до трагедии». Это относится и к партии Сусанина, и к замечательным народным хорам. И как контраст простым и величественным народным сценам Глинка создал картину блестящего польского бала, на котором шляхта как будто заранее праздновала победу над русскими.

Успех «Ивана Сусанина» окрылил Глинку, и он задумал новое сочинение — оперу «Руслан и Людмила». Но работа двигалась трудно и с перерывами. Отвлекала служба в придворной певческой капелле, не способствовала творчеству и домашняя обстановка — разлад с женой, которая оказалась человеком глубоко равнодушным к делу жизни Глинки.

Шли годы, и сам Глинка стал иначе смотреть на юношескую поэму Пушкина, видя в ней не только вереницу увлекательных приключений, но и нечто более серьезное: повесть о верной любви, побеждающей коварство и злобу. Поэтому только увертюра к опере летит на всех парусах, под стать поэме, все же действие развертывается неторопливо, эпически.

«Волшебник Глинка»,— назвал как-то композитора А. М. Горький. И действительно, необычайно ярко в опере нарисованы сцены в чертогах волшебницы Наины, в садах Черномора. В них преображены звуковые образы реальной действительности — и услышанные в юности напевы народов Кавказа, и персидская мелодия, бог весть какими путями залетевшая в Петербург, и мелодия, которую про себя напевал извозчик-финн, возивший Глинку на водопад Иматру…

«Руслан и Людмила» — сочинение, в котором мы и до сих пор открываем не расслышанные ранее красоты, в свое время было оценено по достоинству немногими. Но среди них, помимо русских друзей, был всемирно известный венгерский композитор и пианист Ференц Лист. Он переложил для фортепиано «Марш Черномора» и блестяще его исполнял.

Несмотря на жизненные трудности, в «руслановские годы» Глинка создал много и других замечательных произведений — музыку к драме Нестора Кукольника «Князь Холмский», цикл романсов «Прощание с Петербургом» — тоже на слова Кукольника. Памятью о глубоком чувстве Глинки к Екатерине Керн (дочери Анны Керн, в свое время воспетой Пушкиным) остался прекрасный романс «Я помню чудное мгновенье» и симфонический «Вальс-фантазия» — своего рода музыкальный портрет юной девушки на праздничном фоне бала.

Весной 1844 года Глинка отправился в новое путешествие — во Францию, а оттуда — через год — в Испанию. Самобытная, горячая и страстная народная музыка Испании пленила Глинку и нашла творческое отражение в двух симфонических увертюрах: «Арагонской хоте» (хота — жанр испанских песен, «неразлучных с пляской», как говорил Глинка) и «Воспоминании о летней ночи в Мадриде»— сочинениях, которые Глинка, по его словам, хотел сделать «равно докладными знатокам и простой публике». Та же, в сущности, цель была поставлена и достигнута в знаменитой «Камаринской» — фантазии на темы двух русских песен, свадебной и плясовой. В этом сочинении, как сказал потом Чайковский, «как Дуб в желуде, заключена вся русская симфоническая музыка». Последние годы жизни Глинки были наполнены новыми замыслами.

Прославленный мастер, известный и на родине, и за рубежом, он не уставал учиться, осваивать новые формы искусства. В частности, его привлекали древнерусские церковные напевы, в которые было вложено вдохновение и мастерство многих поколений распевщиков, вышедших из народа. Найти для этих музыкальных сокровищ соответствующую им оправу должен был помочь старый знакомый Глинки Зигфрид Ден, теперь уже, конечно, не учитель, а друг и советчик. И Глинка, которым и в эти годы, как встарь, владела «охота к перемене мест», отправился в Берлин. Это было его последнее путешествие, из которого он уже не вернулся.

3 февраля (15 — по новому стилю) 1857 года Глинки не стало. Через несколько месяцев гроб с его телом был перевезена родину и захоронен в Петербурге. В последние годы жизни, в те недолгие месяцы, которые Глинка проводил в Петербурге, его окружали музыканты и любители музыки, представители более молодого поколения. Это были композиторы А. С. Даргомыжский и А. Н.Серов, братья Стасовы (Владимир — историк, археолог, критик и Дмитрий — юрист), В. П. Энгельгардт — музыкант-любитель, в будущем известный астроном. Все они боготворили Глинку, восхищались всем, что выходило из-под его пера. И для этого поколения, и для следующего, только еще вступавшего на музыкальную дорогу. Глинка стал учителем и основоположником.

Интересен и тот факт, что первым гимном Российской Федерации с 1990 по 2000 годы стала «Патриотическая песня» именно Михаила Ивановича Глинки. Гимн исполнялся без слов, общепризнанного текста для неё не было. Неофициальный текст планировали ввести в 2000 году:

Славься, славься, родина — Россия!
Сквозь века и грозы ты прошла
И сияет солнце над тобою
И судьба твоя светла.

Над старинным московским Кремлём
Вьётся знамя с двуглавым орлом
И звучат священные слова:
Славься, Русь — Отчизна моя!

Но новый Президент В. Путин выбрал мелодию советского гимна.

 Основные сочинения.

Оперы:

• «Иван Сусанин» (1836)
• «Руслан и Людмила» (1843)
• Музыка к трагедии Н. Кукольника «Князь Холмский» (1840)

Для оркестра:

• «Вальс-фантазия» (1845)
• 2 испанских увертюры — «Арагонская хота» (1846) и «Ночь в Мадриде» (1848)
• «Камаринская» (1848)

Камерные ансамбли:

• Большой секстет для фортепиано и струнных инструментов (1832)
• Патетическое трио (1832) и др. сочинения

Для голоса с фортепиано:

• 80 романсов, песен, арий на стихи Пушкина, Жуковского, Лермонтова
• цикл «Прощание с Петербургом» (слова Н. Кукольника).