Гленн Гульд – человек, заставлявший музыку звучать по-своему

Музицирование — не дело состязания, а дело любви.

Гленн Гульд

Вам доводилось слышать музыку, легко способную свести человека с ума, вогнать в транс, заставить забыть обо всем на свете? А если речь идет не о шаманских барабанах, буддистских мантрах или клубном техно безумных ночей?

В двадцатом веке было не так уж много людей, способных заставить «замшелую» классику звучать лучше, чем «Битлз», и один из них – пианист Гленн Гульд. Этот удивительный человек сумел заставить Баха, Бетховена, Моцарта звучать по-новому, как ранее и представить было нельзя.

Знакомьтесь, Гленн Гульд

Пару лет своей жизни будущий пианист Гленн Гульд вполне сумел прожить без музыки, наверняка к огромному разочарованию его отца-скрипача и матери, великолепно владевшей игрой на фортепьяно и органе.

Но вот уже в три года маленький будущий виртуоз начал проявлять свои незаурядные способности. А в пять безапелляционно заявил, что станет композитором и никем иным, при этом совершенно не стесняясь демонстрировать свои произведения и «интерпретации» (тогда еще именно в кавычках) всем окружающим – от родителей до уборщиц в доме.

Представьте себе: угрюмый, нелюдимый, мрачный мальчишка, у которого врачи подозревали развитие аутизма, а сверстники сторонились – ведь он начинал плакать, если ему просто бросали мяч – совершенно менялся, когда речь заходила об игре на фортепиано.

Странный, чудаковатый Гленн Гульд только в музыке сумел найти свое призвание: в десять лет он поступил в консерваторию в Торонто, а в двенадцать написал свое первое крупное произведение, по «легенде» которого человечество уничтожалось, а на смену ему приходили животные. К шестнадцати годам он уже начал давать концерты, потрясая мир новым звучанием «наскучившей» классики.

Его музыка

Как пианист Гленн Гульд известен несколько странной, но виртуозной техникой и отказом на концертах сидеть на чем-либо ином, кроме старого стула, когда-то сделанного его отцом.

Но он больше чем пианист – этот удивительный человек был Музыкантом, именно с большой буквы. Гленн Гульд почитал рояль лишь за инструмент исполнения своей воли, не обожествляя, а «принижая» его роль; он отказывался играть Шопена, ибо в произведениях классика было мало простора для полета творческой фантазии интерпретатора, он учился создавать свою музыку из лучшего материала.

Получалось ли у него? Стоит спросить у огромных концертных залов в Торонто, Нью-Йорке, Париже, где люди рыдали, услышав гульдовское исполнение Баха. Не зря же именно пианист Гленн Гульд стал первым крупным западным музыкантом, который приехал в Советский Союз после Второй мировой и начала холодной войны.

Музыка Гленна Гульда славится незабываемым стилем, ритмом, единой стройной пульсацией; создавая записи своих произведений, маэстро перебирал десятки, а то и сотни вариаций, чтобы суметь представить миру истинное совершенство исполнения.

Гульд жил музыкой, он был избран ею, именно поэтому произведения композитора заставляют человека чувствовать ее живое дыхание и понимать такие глубины звучания, которые ранее были доступны лишь просвещенным музыкантам.

Пианист Гленн Гульд отдавал работе всего себя, учился, совершенствовался – и, наконец, сумел научиться играть, создавать музыку, звучащую в душе. Он как никто умел околдовывать зал. Его произведения сохранились в тысячах великолепных записей.

Приоткрывая железный занавес

Гленн Гульд, возможно, отчасти из-за своего чудаковатого характера был человеком, не признававшим границ; он в равной степени боялся публики в Монреале и в Нью-Йорке, а потому ему не столь уж принципиально было, где выступать. Именно поэтому маэстро стал первым североамериканским музыкантом, посетившим СССР.

В 1957 году в Москве на улицах появились плакаты «Выступает пианист Гленн Гульд», никому тогда в Стране Советов не известный музыкант. Очень скоро он вызвал фурор. Гульд сумел принести свое новое звучание Баха, Бетховена, малоизвестных в России Берга и Шёнберга в страну, имевшую достаточно своих талантов, пресыщенную Чайковским, Рахманиновым, рукоплескавшую гениальности Прокофьева и Шостаковича.

Среди этих громких имен в суровой державе, где еще не отгремели военные марши Второй мировой, Гульд не затерялся, он был принят и услышан, его музыка покорила простых советских людей и даже мрачных «пролетарских» критиков.

А немногим позже, вдохновленный СССР так же, как страна была впечатлена им, уже не пианист Гленн Гульд, но ученый композитор, он написал несколько серьезных трудов о музыке в Советском Союзе. Непредвзятым и незапуганным, в отличие от американских исследователей, взглядом канадца и просто виртуозного музыканта он рассмотрел судьбы многих российских и советских композиторов, тем самым раскрыв людям по другую сторону железного занавеса богатый мир русской музыки.

Его женщины

Гленн Гульд был нелюдим, он жил в захламленной квартире, куда отказывались приходить уборщицы, съедал всего лишь один омлет в день, вел ночной образ жизни, сторонился людей.

Всю свою жизнь маэстро, будто какой-то шпион, носил, даже в жаркую погоду, перчатки и плащ, опасаясь микробов и простуд. По тем же причинам он никогда не целовался, не обнимался, не жал руки (представляете теперь, как ему нелегко пришлось в СССР?).

Но истинный гений, каким бы странным он ни был, влечет окружающих, а эксцентричность лишь добавляет шарма. У Гульда прямо-таки отбоя не было от женщин.

Некая студентка-пианистка из Великобритании сделала себе татуировку главной темы струнного квартета Гульда. Безумная фанатка из Техаса обещала начать стрелять в людей на улице, если знаменитый пианист Гленн Гульд на ней немедленно не женится (впрочем, в Техасе это никого бы не удивило). Тайная обожательница регулярно пыталась отверткой вскрывать почтовый ящик композитора, не имея сил вынести, что ее «избраннику» могут писать другие женщины.

А единственной настоящей любовью Гульда была художница Корнелия Фосс. Эта роковая женщина не приняла предложения Гленна, зато бросила своего законного супруга – тоже известного композитора, переехав в дом по соседству с Гульдом вместе со своими детьми.

Корнелия провела несколько ярких лет бок о бок с маэстро, стойко перенося его капризы, привычки, ревность, чудачества, приступы паранойи. Но в один прекрасный день женщина поняла: Гульд создан не для нее, он создан для музыки, рядом с этим человеком, подверженным приступам тяжелой меланхолии, будет невозможно растить детей.

Они расстались, а после смерти Гульда сохранилось письмо, адресованное неизвестной женщине, возможно выдуманной, а возможно… Корнелия никогда так и не прочла этого письма, заметив, что «Гленн перевернулся бы в гробу, если бы кто-то узнал его сокровенные мысли и больше того – эмоции».

Техника виртуоза, борьба гения

Как пианист Гленн Гульд прославился необычно низкой посадкой перед инструментом (да-да, все на том же старом отцовском стуле), неповторимым стилем, стройной пульсацией музыки, способностью играть так по-особенному, что любой другой, пытавшийся повторить это «звучание души», выглядел бы неубедительно.

Он не использовал педаль рояля, считая «вздором» дополнительные «технические» функции инструмента, зато играл на таких сложных клавирных как:

• орган (маэстро мечтал каждый год записывать по одному органному альбому, но так и не успел),
• клавесин (но только одной марки),
• фортепьяно.

Композитор обожал Баха, Бетховена, доходил до «неклассических» авангардистов начала XX века, зато питал стойкую антипатию к Моцарту и Шопену. Его богом был именитый предшественник – Артур Шнабель.

Восхищался он и творчеством Святослава Рихтера, считая его не просто пианистом-виртуозом, а гением, умеющим подчеркнуть скрытые достоинства произведения, проводником в «параллельную реальность» каждого музыкального творения.

Гленн Гульд писал о Рихтере:

«Святослав Рихтер может довести контакт с инструментом до такого совершенства и подчиненности требованиям музыки, что физические параметры игры становятся незаметны; тогда и музыкант, и слушатель перестают обращать внимание на поверхностные факторы виртуозности и инструментального эксгибиционизма и полностью сосредотачиваются на духовной стороне исполняемого произведения».

Гульд был виртуозом, но гением он стал не благодаря таланту, а благодаря тяжелой работе. Всю жизнь маэстро обуздывал себя, побеждал экспрессию своей игры, добивался знаменитой пульсации, брал каждую ноту под тональный контроль.

Как в музыке, так и в жизни этот человек боролся с самим собой, постоянно эволюционируя, стараясь достичь идеала, создавая гульдовскую музыку, какой мы ее знаем.

Последний аккорд

Пианист Гленн Гульд ушел из жизни в возрасте пятидесяти лет 4 октября 1982 года. Музыкант Гленн Гульд остался с нами на века.

Его произведения отправились в космос: на борту «Вояджера», как часть послания внеземным цивилизациям, отправился гульдовский «Хорошо темперированный клавир» Баха. На земле остались люди, вдохновленные его концертами, великолепно исполненные записи, для создания которых он перебирал по двадцать вариантов исполнения различных участков произведений, книги, заметки, аннотации, фонды и школы его имени.

В жизни Гульда была роковая женщина, постоянная борьба с собой и с миром, неожиданные поступки (на пике славы, в 32 года, он заявил о прекращении концертной деятельности) и ранняя смерть, отнюдь не от простуды, которой он так боялся. Гульд жил как настоящий гений, он служил музыке, и музыка воздавала ему, сохранив имя композитора в веках.

Не услышать «музыки для души», созданной Гленном Гульдом, – значит лишить самого себя частички красоты этого мира.