Алексей Володин – пианист, постигший тайны старых мастеров

Существуют вещи, которых уже не вернуть. Уходят в небытие эпохи, сменяются времена, навсегда исчезает не только плохое, но и хорошее. Многое из прошедшего сохраняется в музыке, картинах, романах в истрепанных переплетах и зыбкой людской памяти.

Если вы хотите хоть на миг прикоснуться к незабываемой атмосфере XIX века, ощутить холод осени, освещенной газовыми фонарями, увидеть дождь, бьющий по брусчатке мостовой, ненадолго очутиться в старинном концертном зале, залитом светом тысячи свечей, наконец, услышать музыку Шопена, Баха, Бетховена  такой, какой она звучала еще при жизни великих композиторов… Это вполне возможно и сейчас – просто обратите внимание на то, как играет знаменитый российский пианист Алексей Володин.

Идеальный образ музыканта

Алексей Володин родился в 1977 году, когда по всему Советскому Союзу еще звучали Чайковский и Прокофьев в исполнении «гордого строптивца» Святослава Рихтера. Родиной будущего виртуоза стал город Ленинград, ныне не существующий на карте, но наверняка сумевший подарить пианисту частичку духа могучей советской музыкальной школы.

Сейчас этот город зовется Санкт-Петербургом и, без всяких сомнений, человек, рожденный там, также получил от его мостов, фонтанов и каналов ощущение музыки, свойственное давно прошедшей эпохе императоров и строгих мундиров.

Уже в 9 лет Володин начал обучение игре на фортепьяно, в чем немало преуспел. В 1987 году будущий виртуоз переехал в Москву, искусству исполнения его обучали известные в музыкальных кругах учителя: Ирина Чалкина, затем Татьяна Зеликман (в МССШ им. Гнесиных), наконец, он обучался у народной Артистки СССР Элисо Вирсаладзе в Московской консерватории, подарившей миру не одну сотню великолепных музыкантов.

Прилежный и искусный ученик, Алексей Володин закончил консерваторию, затем прошел аспирантуру, наконец – довел свою технику до совершенства, обучаясь в Международной фортепианной академии на озере Комо в Италии.

Свой первый крупный триумф Володин отпраздновал в стране, соседствующей с Италией на севере, став безоговорочным победителем в Швейцарии, где в Цюрихе проходил Международный конкурс пианистов им. Гезы Анды.

Победа в этом престижнейшем музыкальном соревновании стала необходимым толчком, который позволил раскрыть огромные таланты Володина всему миру.

После Цюриха началась «настоящая» музыкальная карьера виртуоза – с ним оказались рады сыграть и чопорный Лондонский симфонический оркестр, и надменные музыканты Нью-Йоркского филармонического, оркестры Лейцпцига, Японии, итальянский оркестр «Ла Скала», и, конечно, оркестр Мариинского театра принял «беглого» питерского музыканта.

Работать с Володиным почли за честь многие знаменитые дирижеры: Гергиев, Федосеев, Синайский, славные своим руководством над самыми талантливыми музыкантами.

Почтили его и «иностранцы»: Маазель, Шайи, Цинман.
Судьба Алексея Володина стала воплощением идеального жизненного пути талантливого пианиста, которого ждут и встречают везде – от Москвы до Дублина, от Нью-Йорка до Сиднея.

Его записи выпускали самые крупные звукозаписывающие компании, он участвовал в нескольких известных музыкальных проектах, а концерты с участием Володина собирали аудиторию не меньшую, чем выступления знаменитых рок-звезд.

До сих пор свойственная  Володину интеллектуальная манера исполнения делает его одним из самых востребованных пианистов в мире. Хоть он и не отличается «чудачеством», вроде привычек знаменитого Гленна Гульда, и не привносит в музыку «демонизм», рвущий струны, как это делал другой русский виртуоз – Султанов, Володин продолжает оставаться одним из самых талантливых пианистов современности.

Секреты старых мастеров и нынешний талант

Говоря об игре, о манере исполнения, свойственной Алексею Володину, критики и знатоки музыки обычно приводят в качестве примера людей, уже давно покинувших сцену – как концертную, так и жизненную.

Володина сравнивают с Рихтером, Рахманиновым, вглядываются глубже и делают «музыкальным побратимом» пианиста самого Шопена. Наверное, дело в том, что манера исполнения Алексея совершенно не похожа ни на ту виртуозную бурю эмоций, которую могут дарить миру другие современные российские мастера, вроде Андрея Коробейникова, ни на «шаблонное совершенство» которым обладают клавишные таланты из Китая или Кореи, наполняющие сейчас концертные площадки по всему миру.

Володин очень тонко чувствует эпоху, он знает, какая манера исполнения присуща какому времени, и исполняет Шопена именно так, как звучал бы Шопен, Баха, как звучал бы тот немногим меньше 200 лет назад, а Прокофьева так, будто тот впервые исполняется Рихтером в разбитом бомбами концертном зале военного Ленинграда.

Володин совмещает технику исполнения, совершенное владение всеми инструментами фортепьяно с четким пониманием «разума» музыки, глубинных смыслов, вложенных в свои произведения композиторами старины.

Он не стремится «забивать» чистую, истинную суть произведения эмоциями, экспрессией, «демонической силой», но и не пытается  следовать шаблонам, исполняя классику так, как это мог бы сделать хорошо выполненный «робот-пианист».

Володин находит золотую середину между смыслом и эмоциями, не пытаясь бороться с композитором за лавры, но выступая в созвучии с мастером нотных листов, вложившим душу в свое произведение, Алексей находит важное и основное, играя музыку именно так, как она звучала под руководством создателя шедевра.

«Алексей Володин — один из самых ярких пианистов молодого поколения. Неограниченные виртуозные возможности, музыкальность, увлеченность, целеустремленность — вот основные качества, которые уже сегодня делают выступления А. Володина заметным как для любителей музыки, так и для профессионалов»,

– достаточно точно подмечает Элисо Вирсаладзе таланты своего ученика.

«Несмотря на молодость, у него хватает смелости игнорировать исполнительские шаблоны и штампы — и предъявлять собственную интерпретацию»,

– вторит знаменитой преподавательнице пресса.

Возможно, именно благодаря разумному умению понимать и принимать музыку такой, какой она рождалась на свет, Алексей Володин способен сейчас создавать звучание, столь близкое к образам и темам, свойственным эпохе постромантизма середины и конца XIX века, когда рождались истинные шедевры классического звучания.

Возможно, именно благодаря своему интеллектуальному подходу мыслителя и философа, Володин ухитряется играть музыку именно так, как она звучала в эпоху торжественной готики и циничного нигилизма, позволяя слушателю вновь ощутить себя в атмосфере блеска и величия настоящей классики.